Царь Кровь - Страница 15

Я смахнул с глаз пот. Он был прав. Как будто кто-то выкачал всю воду, а потом открыл какой-то шлюз на бойне. По руслу, клубясь и пенясь алым, текла кровь – или что-то очень на нее похожее.

Я потряс головой.

– Странно. Обычно она летом мелеет до половины вот этого уровня. А дождей давно не было.

Мы глядели, загипнотизированные, на текущую к пешеходному мосту кровавую воду. Скользнуло мимо дерево, переворачиваясь на струях кровавой красноты, и густые струйки стекали с остатков ветвей.

– Черт! – сказал Стивен, понизив голос. – Знаешь, откуда это?

– Нет. А откуда?

Он кивнул в сторону какого-то предмета внизу обрыва.

– Посмотри сам.

Я шагнул на заросший травой склон, отделявший дорогу от обрыва, и заглянул вниз. Тут же в горле поднялся неприятного вкуса ком: наполовину в воде, наполовину на берегу лежало…

Я пригляделся пристальней.

– Это старая шина. Это – ох!

Ладонь Стивена хлопнула меня между лопаток, я качнулся вперед. Чтобы не полететь головой в эту красную жижу, пришлось резко повернуться, хлопнуться на живот и схватиться за траву.

– Обдурили!

Я увидел широкую ухмылку Стивена, и он исчез.

Черт! Снова попался. Как тот сопливый веснушчатый мальчишка с болтающейся на шее маской Робокопа.

Яростно ругаясь, я выбрался на дорогу и побежал, будто сам Люцифер хочет вцепиться зубами мне в задницу.

Я летел, подставив лицо встречному ветру, но дело было уже дохлое. Стивен добежал почти до самого моста, осклабился в мою сторону и пошел как в замедленном кино. Шаг за шагом, механически размахивая руками в том же, ритме, он сделал последние пять шагов на мост. Потом подскочил – честно, были у него в этот день пружины в ногах, – взметнул кулак в воздух и крикнул:

– Слабак! Где тебя носило, Рик Кеннеди? Где?

– Мухлевщик!

– Кто, я? – Синие глаза лучились невинностью. – Только не я, братишка. Никогда. Ладно, в следующий раз дам тебе фору в шестьдесят секунд.

– Не надо мне форы.

– Это точно. Тебе надо две прищепки вместо глиняных палок, которые висят у тебя ниже пуза.

– Растут из задницы, ты хочешь сказать.

– Я знаю, что я хочу сказать.

– Ты гадский…

– Верно! Я гадский мухлевщик, гадский победитель, я гадский тот, кто всегда выигрывает. Я такой же, как гадский ты – гадский Кеннеди!

Он спрыгнул с моста и сделал мне захват за шею. Я даже подумал, что он всерьез и сейчас начнется – схватка двух братьев. Но он испустил что-то вроде боевого клича чероки и взъерошил мне волосы.

Чисто от избытка чувств. И вспышка гнева, которая охватила меня секунду назад, прошла. Мы оба засмеялись, и Стивен снова взъерошил мне волосы.

– Мы оба – Кеннеди. У нас яйца стальные. И когда мы чего-нибудь хотим, никто и ничто на этой гадской планете не сможет встать у нас на пути. И не смотри на меня так! Я знаю, что ты адски честолюбив. Ты получишь от жизни ровно то, чего хочешь. Потому что чего наш папочка для нас сделал или не сделал, а волю к победе он нам передал. Ты же ее чувствуешь? Она пылает у тебя внутри. – Он погладил меня по животу. – Здесь. И будет гореть и гореть, пока ты не получишь чего хочешь. И ты знаешь, что я прав. Пошли, Малыш, я тебе пиво ставлю.

Мы пошли обратно вверх по холму, похлопывая друг друга по спинам и громко хохоча. Любой, кто прошел бы мимо, задумался бы, какой это экзотической дряни мы нанюхались. Но это было просто хорошее расположение духа. Братья Кеннеди снова стали командой. И весь мир – розовый сад.

А все это время мимо нас неумолимо текла кровавая река. Не напрягая воображение, можно было себе представить, что земля – один мощный зверь, и кто-то разрубил артерию в ее почвенной коже. И теперь кровь жизни бежит по каналу, бывшему когда-то рекой Тон. Миллионы галлонов крови текут в далекое-далекое море.

9

– Рик, кто все эти люди?

Я открыл глаза. В моей спальне стоял Стивен и смотрел из окна, отодвинув одной рукой штору, а другую приложив к голове, будто видел что-то, чего не понимал.

Я протер глаза.

– Гм… который час?

Он посмотрел на меня, но не ответил. Синие глаза были спокойны, но я прочел в них что-то, отчего в животе свернулся ледяной ком. Я вздрогнул, по коже побежали мурашки.

– Какие люди? – Я выскочил из кровати.

– Вон те. – Он выглянул в окно.

Мне не понравился его голос, не понравилось выражение его синих глаз, недвижно глядящих в окно, будто на вишнях выросли человеческие глаза вместо плодов.

Какие люди? Вон те… не знаю, какие… я ни при чем… я ничего не делал…

На секунду меня ударила кулаком тревога. Впервые с пятницы я вспомнил то лицо в лесу. Которое плавало в воздухе. А потом меня бросило ничком на землю и придавило сверху.

Теперь какие-то таинственные люди. Все с серыми лицами? Все…

– Господи Иисусе!

Все мысли о бестелесных лицах исчезли. Я стоял рядом со Стивеном и глядел на Милю Короля Элмета.

Или, точнее, на то место, где должна была быть Миля.

– Какого черта они тут делают? – приглушенно сказал Стивен.

Я выглянул вместе с ним. Увидел синее утреннее небо, разрезанное одиночным следом реактивного самолета. Увидел сад перед домом. Кирпичную дорожку, ведущую к кованым железным воротам. Увидел газон с угловатой клумбой посередине, на которой росли желтофиоли; мама так ухаживала за этой клумбой, что земля там была рыхлая, как груда хлебных крошек. Увидел изгородь из бирючины и Трумен-вей. А потом увидел явно невозможное.

Людей.

Не дюжину. Не две. Не сотню. Не полтысячи и даже не тысячу.

Тысячи людей.

Тысячи и тысячи. Как будто живое море голов разлилось по дороге, по лугу вверх и, насколько хватал глаз, в лес. Поглядев налево, я увидел дорогу, тоже забитую людьми. Бойкот-драйв была забита людской пробкой.