Ветер шелестел в листьях, снова будто прибой шуршит о песок. Громкий резкий шорох, потом шелест, и снова накат прибоя.
Глаза у меня закрылись.
Мы бежали. Сон был необычно ясен. Мы бежали по холму от моего дома в Ферберне. Мой брат Стивен, точно такой, каким он тогда был: шелковая рубашка надулась ветром. Он держал на руках малышку Ли. И я видел Кэролайн, ее обнаженные плечи, ее лицо были красны, как вино, ошпаренные кипящим гейзером. И она тоже бежит, глаза расширены от страха. Вот Дин, Говард, Рут, даже десятилетний Джим Келлер, лишившийся больших пальцев – и жизни – в катастрофе десять лет назад.
И вот я. Мне снова десять лет. Кроссовочки у меня на ногах молотят гаревую дорожку.
А на шее у меня болтается пластиковая маска Робокопа.
Мы спасаемся бегством.
За нами гонится тварь с огромными крыльями; глаз у нее нет, но из черепа торчат уши нетопыря. В распахнутой пасти – неимоверной величины крысиные зубы.
Я знаю, что она умеет летать.
Пока у меня в голове лихорадочно мелькают мысли, тварь расправляет крылья и бросается вперед. Планирует на нас. Я гляжу вверх, вижу крылья. Перья на них серые.
И снова я гляжу вверх и на этот раз уже не ошибаюсь. Это не перья, это ряды за рядами серых людей, приклеенных бок о бок и друг над другом. Глаза у них открыты, и они красные. Как кровь. И смотрят на меня.
И я знаю, что это именно я им нужен.
Тварь бьет крыльями. Они мощно хлопают, от этого звука у меня вибрируют кости черепа.
Бум, бум, бум…
Тварь пикирует на меня.
Бум, бум, бум…
– Эй вы там, вставайте!
– Рик… Рик!
Я открыл глаза. Кейт стояла на коленях возле кровати и трясла меня за плечо.
бум, бум, бум…
Кто-то настойчиво колотил в дверь номера.
– Эи, вставайте!
– Это Теско, – сказала Кейт. – Осторожнее, он мог что-то задумать.
– Черт, вы что, не слышите? – заорал Теско. – Откройте к чертовой матери дверь!
– Зачем? – спросил я.
– Открой дверь!
– Что случилось?
– Открой, а то будет поздно!
Мы начали натягивать одежу. Что, если Теско стоит с ружьем, готовый разнести мне череп? Я подозрительным голосом спросил:
– Что стряслось?
– Если откроешь эту гребаную дверь, я тебе скажу!
– Осторожно, Рик! – предупредила Кейт.
– Кеннеди, если ты не откроешь, я дверь высажу!
Я знал, что у меня нет выбора.
– Давай, Кеннеди, я тебе чего скажу. И побыстрее давай, дело важное.
Я глубоко вздохнул и открыл дверь.
Теско отвел нас вниз, где у входа в отель ждал Иисус. Мы все четверо вышли на улицу. Иисус ничего не говорил, но ощущалась напряженность, почти как электрическая. Шелковые ленты, привязанные к рукам и ногам Теско, хлопали и полоскались на ветру.
Я не знал, куда мы вообще идем и что там произойдет. Может, Иисус передумал насчет рейса в Южные Моря?
И сейчас нас прикуют цепями у берега к столбу, а потом вернутся крысы. И собачьей кавалерии на этот раз не будет. Крысы нас обдерут заживо.
Вдруг Иисус заговорил, не замедляя быстрого шага:
– Кейт, Рик, ситуация следующая. Помните остров, где вы приземлились?
Я глянул на Теско:
– Помним ли? Вряд ли я его смогу забыть.
Иисус говорил дальше:
– Так вот, там сел самолет где-то полчаса назад.
– Самолет?
– Ваш самолет. Четырехместная “сессна”.
– Тпру, погоди минутку, – сказал я. – Мы не ждали самолета до завтра, до среды.
– Значит, он прилетел на день раньше, – отрезал Теско.
– Вы говорили с летчиком? – спросил я.
– Нет. – Иисус остановился. – Мы не хотели его спугнуть. Ковбой и еще двое тайно наблюдают за островом.
– Но он прилетел днем раньше, – сказала Кейт. – Мы не можем быть уверены, что это наш самолет.
Иисус посмотрел на Теско:
– У нас есть номер самолета?
– Нет, но у нас есть его описание. Как ты и сказал, это четырехместная “сессна”.
Я вздохнул:
– “Сессна” – самый обычный тип самолета. Может, это вообще не наш.
– А знаешь, Кеннеди, может, ты и прав. – Звездчатые губы Теско осклабились в улыбке.
Улыбка эта мне не понравилась. И я понял, что это может придать ситуации неожиданный и опасный поворот.
– Ладно, – поморщился Иисус. – Так есть описание этого самолета?
– Есть. Таттс все записала.
– Где она?
– Ждет на пирсе.
– Тогда пошли, – нетерпеливо произнес Иисус. – Не будем терять время, ваш летчик может решить больше не ждать.
Теско ухмылялся, и мне это не нравилось.
– Погоди. Таттс говорила про цвет самолета.
Иисус поглядел на меня.
– Какого цвета ваш самолет?
– Белого.
Теско заухмылялся совсем зловеще.
– Жаль… потому что у этого цвет желтый.
– Пошли, – повторил Иисус. – Надо добраться до острова, пока летчик не взлетел.
– После вас, мисс Робинсон, мистер Кеннеди. – Теско преувеличенно поклонился, цветные ленты затрепетали. Я не мог не заметить, как он положил ладонь на приклад торчащего из-за пояса обреза.
Я шел рядом с Кейт. Разговор между нами шел отрывистым шепотом, чтобы идущий сзади Теско и спешащий впереди Иисус не услышали.
– Понимаешь, в чем дело? – спросил я.
– К сожалению, да. Похоже, это не наш самолет.
– И мы снова в заднице.
– Я так понимаю, что они попробуют договориться с этим пилотом так же, как с нами?
– Ага. И тогда нас исключат из сделки. – Я посмотрел на нее. – И как только мы перестанем быть им нужны, они придумают какой-нибудь интересный способ нас прикончить.
Мы дошли до лодок. Они стояли у причала, сложенного из старых кирпичей, подвесные моторы крутились на холостом ходу, люди Иисуса держали в руках швартовы, чтобы быстро отчалить.